Верховная власть духа

Мы осведомлены о двух реалиях нашего бытия: одна, внешняя, наше тело, полностью доступное эмпирической науке, и другая, внутренняя, состоящая из таких атрибутов как мышление и восприятие, любовь и страдание, ненависть и прощение. Эти атрибуты нельзя считать простыми чувственными проявлениями либо телесными реакциями; они находятся вне сферы эмпирической науки и не могут быть измерены материальными критериями.

Они по существу представляют собой реалии, как отличающиеся от материальной оболочки, так и превосходящие ее. Так, человек готов умереть вследствие голодной забастовки, дабы не испытать стыд раболепия в минуту, когда биологические силы разрушают его тело и побуждают его сдаться и начать есть. В других обстоятельствах человек может быть голоден, однако продолжает поститься.

Здесь мы имеем дело с железной волей, жертвующей телом во имя идеи, что нельзя объяснить логикой материализма.

Те, кто утверждает, будто человек представляет собой условный набор физиологических и материальных функций, в данном случае встанет перед необходимостью представить серьезные, логические объяснения факту. Если я не что иное, как просто материальная форма, то каким же образом мне удается управлять своим телом, заставлять его подчиниться мне?

Ответ, разумеется, заключается в том, что существует реальность, отличная от тела, как бы стоящая над ним. Тот факт, что воля в состоянии издавать приказы и устанавливать своего рода внутренний суверенитет над инстинктами человека и телесными побуждениями, является убедительным подтверждением существования в человеке сублимированного, надматериального элемента, из которого воля черпает свою силу.

Двойственность этих реалий в человеке, а также преобладание одной из них над другой, указывает на наличие вещи, стоящей над материей. Коран провозглашает:

Сказанное означает, что человек украшен сущностью, впитавшей в себя восприятие и движение: эта сущность обладает восприятием, ибо она получила вдохновение, она обладает движением, ибо она воплощает в себе начало поступков, ориентированных либо на благочестие и добродетель, либо на моральное разложение.

Что представляет собой сущность, характеризуемая познанием и способностью? Ни одна из частей человеческого тела не обладает этими свойствами. Следовательно, должна наличествовать сущность, автономная, отделенная от тела и вместе с тем сопутствующая ему.

Материя реагирует одинаково и предсказуемо на внешние раздражители. Вода твердеет при определенной температуре; металл расширяется от тепла — подобные реакции естественны и неизменны. Однако, человек способен проявлять самые разнообразные и даже противоречивые реакции, и это обстоятельство служит доказательством того, что могущественный дух и воля человека нематериальны, ибо они переступают пределы и свойства материи.

Процесс, посредством которого имеет место восприятие, показывает, что здесь действуют два фактора: средства восприятия (например, глаз) и способность восприятия. Согласно физическим законам, вы не в состоянии воспринимать движение, будучи сами частью этого движения; движение воспринимается лишь со стороны.

Движущий объект можно воспринимать, лишь стоя на платформе, находящейся вне сферы вашего движения. Это дает вам возможность наблюдать за вещами, происходящими мимо вас, и чувствовать течение времени. Человек не в состоянии находиться на земле и чувствовать, как земля вращается; равным образом, находясь на луне, он не может ощущать ее движение. Движение можно наблюдать лишь со стороны.

Таким образом, если бы наша способность воспринимать не проявлялась бы за пределами непрерывного движения, мы никогда не смогли бы воспринимать движение и ход времени тот факт, что мы способны воспринимать ход времени, является очевидным доказательством того, что наша способность воспринимать находится за пределами времени.

Если, к примеру, наша способность воспринимать менялась бы каждый раз в соответствии с течением времени, мы были бы неспособны воспринимать ход времени, ибо данная способность раздробилась бы на разрозненные фрагменты.

Итак, поскольку мы воспринимаем время, наша способность к восприятию существует за пределами временных рамок, стоит над ними. Это отличает нашу способность к восприятию от нашей телесной формы; можно отметить, что одна часть реальности человека устаревает, изнашивается, в то время как другой удается избежать распада в водовороте времени, спасти себя.

Повелитель верующих Али бин Абу Талиб, да пребудет мир с ним, говорил:

Великая сокровищница мысленных образов

Наличие особых связей между хранилищем и тем, что в нем хранится, является одним из свойств материи; крупную вещь невозможно полностью совместить с вещью меньших размеров.

Допустим, мы находимся на большом возвышении и обозреваем просторные равнины, под нами простирающиеся со всеми растущими на них деревьями, растительностью, холмами и долинами, скалами, вздымающимися одна на другую. Если попытаться теперь живописать их в своей памяти, возникнут они перед взором нашим подобно большой картине, со всеми ее атрибутами.

Здесь можно задаться вопросом: могут ли откладываться в мельчайших и нежнейших клеточках нашего мозга все эти многочисленные образы, во всей их обширности и многообразии?

Может ли ограниченная материя обладать способностью к согласованию столь великого многообразия вещей?

Без сомнения, разум и логика вынуждает нас ответить на этот вопрос отрицательно, ибо каждому очевидно, что нельзя уподобить крупный объект — при сохранении его точного объема меньшему объекту. Ибо совершенно очевидно, что сосуд должен быть либо вместительнее объекта, либо, по меньшей мере, равным ему. Например, невозможно напечатать на одном листе бумаги содержание тысячестраничной книги.

Можно легко обрисовать в своем воображении большой город со всеми его зданиями, улицами, парками, машинами, людьми. Однако, исходя из принципа, что ''большое невозможно уподобить малому", необходимо заключить, что столь необычайно крупные мысленные образы невозможно состыковать в мельчайших клеточках нашего мозга; очевидно, что такое уподобление может происходить лишь в том случае, когда объект равнозначен сосуду либо меньше его. Кроме того, наша способность к восприятию обладает свойствами материи, и следовательно, не может она просто зависеть от физических связей, сопровождающих ее функционирование.

Итак, нам остается заключить, что, формируя мысленные образы, мы располагаем некой протяженностью, примыкающей к определенным физическим и химическим предпосылкам, той протяженностью, которая обладает свойствами, стоящими над нашими материальными атрибутами. Среди этих свойств можно выделить способность сохранить и воссоздать образы, нами воспринимаемые.

Материалисты утверждают: "Эти образы подобны увесистой книге, хранящейся в нашем мозге на микропленке; при необходимости мозг проигрывает содержание книги в сжатой форме; если человек желает получить представление об истинных размерах рассматриваемого объекта, микропленка увеличивает образы, дабы восстановить их подлинные размеры, в клеточках мозга присутствуют сжатые образы".

Однако, вопрос остается без ответа: "Где — в мозге или нервной системе — возникают эти образы?"

Нам либо необходимо отрицать возможность наличия этих крупных образов в сознании, либо необходимо выявить удачное место их расположения. Теперь никто не вправе отрицать существование этих образов, и если то, что мы именуем "духом", является исконно материальным, обладающим восприятием, тождественным деятельности мозга и нервной системы, то мельчайшие клеточки мозга не в состоянии вместить столь крупные образы. Для этого необходимо расположение, пропорциональное их размерам, тогда как микропленка способна всего лишь вместить уменьшенные, сжатые образы.

Дабы прояснить суть проблемы, необходимо признать наличие элемента, невосприимчивого к чувственному наблюдению. Именно эта нематериальная сущность способна создавать и наблюдать крупные мысленные образы после того, как мозг и нервная система осуществили некие предварительные функции. Признав это, мы должны согласиться и с тем, что вся проблема вполне разрешима и нам нет нужды обращаться к каким-либо другим объяснениям.

Далее, когда мы сравниваем умственное явление с материальными, мы должны признать, что между ними существует значительная разница; они абсолютно несходны друг с другом в том, что касается их свойств и качеств.

Материю постоянно сопровождают общие свойства, такие, как принятие различных форм, — нечто несвойственное интеллектуальным явлениям. Подобные различия между материальными и интеллектуальными явлениями еще раз свидетельствуют об автономии и нематериальной природе духа.

Другим аспектом материальных сущностей является их зависимость от постепенных изменений, происходящих во времени и пространстве, ибо все, подвергающееся развитию и постепенным изменениям необходимым образом требует некоего пространства, а движение само по себе порождает время. Неотвратимость судьбы всех материальных сущностей заключается в постепенном отмирании и забвении во времени. И вновь необходимо подчеркнуть: невозможно представить единичную материальную сущность, неспособную разделиться на составные части, будь то деление посредством особых инструментов, либо каким-то иным образом.

Ничто из приведенного выше не разъясняет всей полноты феномена духа.

Мы строим огромные структуры в наших умах, не обращаясь к фактору времени. Все виды форм, цветов, имен, чисел, слов и указаний накапливаются в хранилище нашего разума, четко отграничиваясь друг от друга, не смешиваясь одна с другой.

Разум воспринимает и записывает все образы, сценки, события, большие и малые; затем разум размещает и распределяет их в своем архиве. Даже вещи, кажущиеся нами забытыми, не стираются с нашей памяти; они остаются каждая на своем месте, но и всплывают в памяти под воздействием определенных факторов.

Что же такое таинственное сокрыто в мозге, который способен хранить все цифры, надписи и образы, причем таким образом, что они не смешиваются друг с другом, но могут внезапно, подобно молнии, вспыхнуть в памяти?

Где же находится этот загадочный резервуар, слушающий разум? Если принять материалистическую интерпретацию, то отдает ли она должное фактам? Является ли наша память материальным свойством наших мозговых клеток? Способны ли клетки и артерии мозга записывать события и факты? Когда мы вспоминаем о чем то, то так ли случайно наш разум воспроизводит то, что зафиксировано. хранит информацию?

Когда мы воспринимаем определенный образ, мы сравниваем его с образами, ранее нами воспринимавшимися, затем судим о том, тождествен ли этот образ предыдущим. Каким образом клетки мозга берут на себя функции сравнения? Каким образом они решают, что два образа идентичны. что второй выглядит так же, как первый? Если мы оперируем суждениями в нашем мозгу, каким образом мы воспринимаем вещь такой, какой она есть?

Если бы мозг был настоящим хранилищем памяти, то память исчезла бы с гибелью мозговых клеток. Материал, составляющий ткань мозговых клеток, в ходе жизни человека многократно меняется, однако, память на лица друзей и знакомых даже самого раннего детства остается нетронутой, неизменной.

Если бы содержание нашего мозга, в том числе и память о прошлых событиях, изменилась, а место старых клеток мозга занимали бы новые клетки, то сам доступ к прошлым познаниям был бы невозможен. В таком случае все наши последующие восприятия должны были быть сходными с прошлыми восприятиями, тогда как наше восприятие вещей, ранее уже воспринимавшихся, составляет лишь обновление памяти, а не обновление знаний. Если бы наши мыслительные концепции носили материальный характер, было бы невозможно получить доступ к предыдущим знаниям посредством памяти.

когда мы запоминаем поэтические строки либо содержание книжной страницы, то каким образом в нашем мозге происходит сам процесс запоминания? Каким образом предположительно происходит этот процесс? Когда мы забываем что-то, то происходит ли это за счет стирания информации из мозговых клеток?

Если бы память, о которой идет речь, была обречена на исчезновение, то каким образом нам удается вспомнить что-то по зрелом размышлении? И если, напротив, запечатлевшийся в наших мозговых клетках отпечаток образа неподвластен уничтожению, почему мы не в состоянии обнаружить его в нашем разуме?

Как можно объяснить тот факт, что забыв что-то, о чем мы помнили, мы потом вспоминаем забытое. Мы иногда слышим фразу из книги либо строку из стиха, и тогда продолжение фразы или строки внезапно всплывает в памяти? Если бы отпечаток отрывка из книги или поэмы полностью испарился из клеточки нашего мозга, каким же тогда образом, услышав лишь часть забытого, мы тут же вспоминаем и все остальное? И с другой стороны, если бы отпечаток чего-то не был вычеркнут из памяти и хранился неизменно на своем месте, то в чем бы состояла суть забывания?

Знаменитый ученый Анри Бергсон отмечал следующее: "Когда мы анализируем сделанные наблюдения, то нам становится очевидно, что физиологические объяснения процесса памяти несостоятельны; мы не можем приписывать процесс запоминания мозгу как таковому.

Наши наблюдения помогли восстановить картину непрерывного расширения памяти, начиная с момента, когда она мобилизует себя на функционирование, и кончая тем моментом, когда она выпячивает прошлое в разуме.

Память можно сравнить с пирамидой; мы начинаем свои анализ с ее функционирования в наивысшей точке и доводим до самого основания. Необходимо знать о том, что лишь наивысшая точка пирамиды расположена в материальной сфере; как только мы начинаем свой спуск с вершины, мы входим в иную плоскость.

Что это за плоскость? Можно назвать ее рефлективным или медитативным духом, ибо можно ясно ощутить существование едва уловимой сущности или духа, независимого от тела. Учитывая тот факт, что важная часть функций духа независима от тела даже в этом мире, то очевидно, что дух как таковой будет постоянен после смерти".

Нельзя провести параллель между ущербом мозгу, с одной стороны, и явлением забвения, с другой. Если бы подобную параллель было возможно провести, любое ослабление или дефект в данной памяти привело бы к соответствующему ослаблению либо дефекту мозговой клетки.

При повреждении определенных клеток мозга человек начинает испытывать трудности в произношении, однако память остается неповрежденной. Когда мозгу причиняется серьезный ущерб, например, в результате инфекции, то равновесие между памятью и мозгом нарушается. Процесс забывания приобретает устойчивый и регулярный характер; сначала пациент начинает забывать имена своих друзей, своего окружения, на последующих этапах он забывает слова, обозначающие различные виды деятельности.

Между ущербом мозгу, с одной стороны, и падением памяти, с другой, нет связи. Согласно логике материалистов, должна быть прямая пропорциональная связь между ослаблением памяти и вредом, нанесенном мозгу.

Сказанное доказывает, что мозг является единственным средством удержания памяти и что функция мозга в отношении памяти ограничивается переходом мысленных образов в словесные. Другими словами, он устанавливает связь между миром духа и миром материи.

Приобретая память и мысленные образы, мы нуждаемся в чем-то более возвышенном, чем наши клеточки мозга, которые являются не чем иным, как нашим духом, нематериальным, независимым от материи, а наши мысли, образы и память управляются этими законами.

Профессор Гейтон в своей книге по физиологии отмечает: "Самой сложной проблемой, с которой мы сталкиваемся при изучении явлений сознания, мышления и памяти, является то, что мы не знаем нервного механизма, образующего единичную мысль".

Неделимость актов духа

Суждения и утверждения неделимы. У них нет конкретного местоположения в клетках мозга, их нельзя разделить первичным или вторичным образом. Это происходит оттого, что наши восприятия и утверждения зависят от нематериальной сущности.

Например, когда мы утверждаем, что такая-то птица зеленая, то это значит, что птица сама по себе делима, равным образом, таков ее зеленый цвет по отношению к ее местоположению в птице. Однако, наше утверждение о цвете этой птицы никоим образом неделимо.

Если рассматривать мышление и рефлексию как исключительный продукт материи, то утверждение, вместе с другими актами духа, должно обладать способностью к делению, в то время как мы ясно ощущаем, что это не так. Можно, следовательно, заключить, что поскольку одна из функций духа — мышление и рефлексия — не обладает материальным атрибутом делимости и является таким образом нематериальной, поэтому и дух, орган, откуда проистекает мысль, также необходимым образом выступает как нечто нематериальное. Нематериальность мысли служит тем самым подтверждением нематериальности духа.

Материалисты погружаются в свои иллюзорные выводы и находят удовольствие в отрицании веры в существование сверхъестественных сущностей, Все их аргументы, касающиеся таких жизненных явлений как мысль, сознание и восприятие, основываются на недоказуемых гипотезах, которые легко опровергаются с помощью убедительных доводов.

Выдвигаемые ими теории не снимают завесу с тайны жизни, они не в состоянии решить сложных проблем, с которыми мы сталкиваемся. Фактически, эмпирическая наука продемонстрировала свою неспособность объяснить сущность явлений, которые мы обсуждали выше.

Вся философская схема материализма с ее неспособностью дать ответ на вопросы, нами поднимаемые, должна быть отвергнута подобно монетам, потерявшим свою покупательную способность. По мере того, как мышление и познание прогрессирует и человек освобождается от узкого, одномерного образа мыслей, материализм постепенно вытесняется на мусорную свалку — то место, куда суждено попасть любым изношенным и дискредитировавшим себя идеям.