Нахдж-аль-Балага

Стоя на позициях метафизики (как метода), мы не можем не отстаивать то, что история философии и философской теологии имеет свою собственную... историю, свою собственную логику развития, основания которой находит в «Едином Логосе» («Первом Разуме»). Так что было бы методологически неприемлемо всецело подчинять логос историческому процессу, где часто правят бессознательные схемы поведения, страсть, аффект, мнение и сиюминутный идеологический волюнтаризм (однако надо иметь в виду что именно мета-историчность в свете «Первого Разума» придает истории экзистенциальное измерение, впрочем, это тема для отдельного исследования).

Глубина же собственно философской и теологической мысли связана с исторической действительностью совершенно особым образом и не является ее следствием, хотя, как уже говорилось, имеет свою собственную историю. Однако, что поистине не подчиняется даже собственно логике истории философской и теологической мысли, так это особая, если можно так выразиться, степень близости к букве и духу Божественного Откровения.

Именно это мы и будем иметь ввиду, обосновывая уникальность содержания «Нахдж-аль-Балага» , которое не только преодолевает рамки исторического времени составления этого сборника прямым потомком седьмого шиитского имама Мусы Казема - Сейидом Шарифом Рази (400 лет спустя после хиджры Пророка), но и приходит как бы «сверху», некоей вертикалью в уже основательно сформировавшуюся «горизонталь» исламской философской и теологической мысли в лице фалсафы, калама и школы мутазилитов.

Причем, опять-таки, приходит как бы изнутри самого Ислама, но отнюдь не в качестве «еще одной оригинальной концепции богопознания». Сам путь постановки и решения ключевых проблем в «Нахдж-аль-Балага» способен охватить и осветить как тупики, так и крайности, в которые впадали не только ранние мусульманские, но и греческие мыслители.

А ведь, к сожалению, приходится констатировать, что, вплоть до сегодняшнего дня, как ряд востоковедов, так и ряд суннитских ученых склонны считать философские и теологические темы «Нахдж-аль-Балага» во многом заимствованными самим Сейидом Рази у современных ему философов платоников и неоплатоников, равно как мутакаллимов и мутазилитов. Впрочем, это вполне объяснимо, если учесть, что одной из доминирующих тенденций суннитского ислама является полный отказ от философского дискурса, как якобы неприемлемого для исламского вероучения.

Истина заключается в том, что план глубоких интеллектуальных дебатов в исламском просвещении впервые был разработан в проповедях, обращениях и беседах его величества Али (мир ему). Это он впервые осуществил глубокое обсуждение проблем сущности и атрибутов Бога, возникновения и изначальности, простоты и сложности, единства и множества и др., упоминаемых в «Нахдж-аль-Балага» («Путь красноречия») и в обоснованных преданиях шиизма.

Эти обсуждения имеют такой оттенок, окраску и дух, что совершенно отличает их от методов мутазилитского и ашаритского калама, а также от каламов некоторых шиитских ученых, находившихся под влиянием каламов своего века. Мы эту проблему обсуждали в книге «Сайре дар «Нахдж-аль-Балага» («Путешествие в «Путь красноречия»») и также в пятом томе «Усули фалсафа ва равиши рийализм» («Принципы философии и метод реализма»).

Историки-сунниты признают, что шиитский интеллект изначально был философским, т.е. способ шиитского мышления изначально был дискурсивным и рациональным. Шиитский интеллект и шиитское мышление были противоположны и отличались не только от ханбалитского мышления, в корне отрицавшего использование доказательства в обосновании религиозных идей, но и от ашаритского мышления, лишавшего интеллект подлинности и подчинявшего его экзотерике слова. Шиитское мышление противоположно и мутазилитскому мышлению со всем его рационализмом, ибо мутазилитское мышление, хотя и рационалистическое, но и диалектическое, а не дискурсивное мышление.» (стр 112,113).

Философский дискурс, высокая теология, созерцательная мудрость – вот путь, по которому изначально шли ученики и сподвижники имама Али – Салман Фарси, Овейс, Кумейл. И эта традиция сохранила себя прежде всего в лице шиитских имамов. Как отмечал крупнейший исследователь шиитского наследия Анри Корбен – во многом благодаря учительству пятого шиитского имама Бакира стала складываться и мистическая философия близких в то время к шиитам суфиев.

А в той же книге Мортезы Мотаххари мы находим не менее знаменательное свидетельство о шестом шиитском имаме Джафаре ас-Садике, который больше всех уважал и выделял в своей школе именно теологов с философским складом ума, так, например, все величие Хишама ибн Хатама проявлялось в науке теологии, а не в фикхе, или хадисоведении, или герменевтике.

Имам Садик (мир ему!) уважал его больше всех своих сподвижников и сажал его выше всех, хотя в то время он был лишь юношей с только что пробившейся бородкой. В разъяснении этого поступка имама все сходятся в том, что такие почести оказывались Хишаму ибн Хатаму именно потому, что он был теологом (мутакаллимом), Имам Садык преподчтением Хишама факихам и хадисистам воистину хотел подчеркнуть ценность исследования проблем верования и возвысить калам над фикхом и хадисом.

Несомненно, что подобный подход пречистых имамов оказывал серьезное влияние на распространение науки теологии и на то, что шиитский интеллект с самого начала стал теологическим и философским интеллектом (стр.114,115).

Выдающаяся же заслуга Сейида Рази и заключалась прежде всего в том, что он кропотливо и с благоговением собрал уже имеющиеся в наличии устные и письменные источники, восходящие к людям Дома Пророка и через них непосредственно к имаму Али. Причем «Нахдж-аль-Балага» , как сборник проповедей, писем и изречений имама Али появился как раз уже на фоне определенного кризиса исламской мысли – с другой стороны, вряд ли «Нахдж-уль-Балага» могла появиться раньше – ведь хорошо известно каким гонениям и преследованиям подвергались шииты во времена оммейядов и ранних аббасидов.

«Нахдж-аль-Балага» не явилась в мир неким догматическим сборником, замкнутых самих на себя истин, скорее она указала верную дорогу для мысли как философа, так и теолога, наделенного высокой степенью творческой свободы и ответственности при постановке и решении предельных вопросов. Вот почему и цель предлагаемого ниже скромного исследования не сводится всецело только лишь к возможному обоснованию отсутствия вторичности содержания «Нахдж-аль-Балага» по отношению к греческой философии, равно как и логике становления проблем, поднятых ранне-мусульманскими мыслителями, но и по возможности охватывает ключевые философско-теологические вопросы в целом.

Источник:shianet.ru

Статья по теме:

Уроки из Нахдж аль Балага