Новый, 1342, год
Но приближались события еще более грозные, приближался Новый, 1342, год (21 марта 1963). Аятолла Хомейни предложил духовенству Кума отметить его встречу трауром по жертвам режима. Были посланы вестники в священный город Мешхед, в Тегеран, Шираз, Тебриз, Исфахан и другие города. На Новый год аятолла выступил перед собравшимися в семинарии Фейзие, говорил о чести мусульман, поставленной на карту, о беспощадности режима, который своими изменениями конституции хочет оскорбить и привести к деградации народ Ирана. Свое неприятие женского равноправия он объяснил тем, что будет разрушена традиционно крепкая иранская семья, восемнадцатилетних девушек увлекут в "центры коррупции", где проституируется все. Он предположил, что "белая революция" – это всего лишь средство укрепить позиции в стране американских сионистов, тех самых, которые наделали бед в Палестине и теперь развязывают себе руки здесь. Он призвал режим Пехлеви сойти со сцены и передать власть "правительству, которое придерживается исламских принципов и разделяет печали иранского народа".
Речь, доведенная до сведения миллионов иранцев во время совместных намазов, произвела громадное впечатление. Шах был вынужден сделать официальное опровержение, доказывая, что ни одна из законодательных мер не направлена против ислама, и выставляя себя защитником Ирана.
Против духовенства повелась массированная пропаганда, но траурные церемонии в мечетях все равно проводились. В религиозных центрах студенты носили черные флаги с надписями: "Мусульмане не празднуют прихода этого Нового года".
Расплата за свободомыслие последовала скоро. На другой же день после публикации новогодней речи аятоллы бронированные машины Имперской гвардии окружили Кум и ворвались в город. Дворы семинарий были забиты крестьянами, ремесленниками, торговцами, собравшимися со всей страны послушать аятоллу. Они не расходились, несмотря на его предупреждение:
- Приготовьтесь умереть, сесть в тюрьму или быть забранными на военную службу. Приготовьтесь к нападению и оскорблениям, приготовьтесь к трудностям, защищая ислам и независимость...
Аятолла Хомейни неустанно повторял в проповедях, что режим не остановится ни перед какими преступлениями ради достижения своей цели. И в то же время он говорил, что без жертвенности, страдания и риска подвергнуться пыткам и попасть в тюрьму невозможно добиться священных целей исламского революционного движения.
Однако он еще надеялся на то, что шах образумится. Напрасно.
22 марта, на второй день праздника, в Фейзие началась траурная церемония, как и задумывалось. В разгар ее солдаты предприняли штурм семинарии. Ворвавшиеся били преподавателей, студентов, всех кто попадался под руку. С крыш стреляли в мечущихся по двору людей.
Собравшиеся снаружи люди бросились на помощь. Их лупили прикладами и травили слезоточивым газом. В помещениях разжигали костры из документов и священных книг. То же происходило в семинарии Талибие в Тебризе.
Весть об инциденте разнеслась повсюду, несмотря на меры предосторожности, принятые САВАК. Люди навещали в больнице раненых, и тех выкидывали оттуда с не затянувшимися ранами.
Аятолла издал фетву, в которой заявлял, что все члены мусульманской общины и духовенство обязаны извещать массы о действительном состоянии дел и докладывать о любом вреде, причиненном исламу или национальной независимости режимом Пехлеви. Это закрывало двери компромиссу, о котором подумывали некоторые священнослужители.
В результате нечто вроде забастовки духовенства парализовало религиозную и преподавательскую деятельность в крупнейших городах и показало, как силен авторитет аятоллы Хомейни и как слаба шахская власть, неспособная влиять командным порядком на содержание проповедей, как, например, это делаете в централизованных христианских церквах, если правда, в стране не царят большевистские порядки. В знак солидарности владельцы лавок на базарах и магазинов закрывали свои заведения. Начались аресты. Агенты САВАК рвали студенческие билеты и забирали талибов в армию. Аятолла Хомейни обратился с призывом служить честно, как полагается "солдатам Махди", поддерживать у других солдат религиозные чувства, совершенствоваться физически и не срамить своего духовного звания.
Выполняя волю аятоллы, эта молодежь читала Коран в гарнизонных мечетях и своим поведением, нравственностью вносила свежую струю в удушливую казарменную жизнь.
На сороковой день после побоища в стенах Фейзие аятолла обратился к нации, обвиняя шаха в нарушении законов и жестокости, и предложил читать похоронные молитвы, поминая ислам и Иран.
Источник: "НЕБО НАД ИРАНОМ ЯСНОЕ" - Очерк политической биографии имама Хомейни/ Автор: Дмитрий Жуков.
История жизни имама Хомейни (часть 2)
История жизни имама Хомейни (часть 1)
История - учительница жизни
Иран и иранцы с уст Д. Жукова
Духовенство в Иране
