Стихи имама Хомейни Любимые русские
Говорят, в Иране каждый второй или поэт, или почитатель поэзии. От века в этой стране богословие и философия, астрономия и медицина, государственное управление и природоведение неотделимы от стихосложения, развивались и выражались в поэтической форме. И в настоящее время стихами классиков персидской поэзии расцвечиваются выступления депутатов меджлиса и статьи ученых, проповеди богослужителей и телевизионные репортажи. Газелями Хафиза объясняются в любви, а притчами Руми разрешаются правовые и имущественные споры.
Вот и основатель Исламской Республики Иран имам Хомейни оставил соотечественникам поэтические произведения, набросанные в минуты отдыха от государственной и религиозно-философской деятельности. Говорят, он не собирался публиковать их и относился к ним скорее как к духовным упражнениям, медитациям, традиционным для иранских мыслителей. Сборник стихов «Вино любви» («Баде-йе эшк»), собранный воедино невесткой имама Фатимой, увидел свет лишь в 1989 году, после смерти автора. Впоследствии был издан более полный “Диван Имама” («диван» на фарси значит «собрание»).
И вот поэтическое слово Хомейни зазвучало на русском языке – выходящий в Воронеже литературно-художественный журнал «Подъём» опубликовал в первом номере за этот год подборку стихотворений имама, переведённых с фарси литератором Геннадием Литвинцевым (прим. ред. – кстати, постоянным автором «Иран.ру»).
«Восток, как известно, дело тонкое, открывается он не сразу. Вот и стихи Хомейни поначалу малопонятны – то кажутся слишком простыми, то излишне замысловатыми, перегруженными образами и смыслами. Возможно, кого-то удивит то, что под пером главы религиозной конфессии, строго осуждающей спиртные напитки, воспевается винопитие, что в стихах аскета, предписавшего женщинам-иранкам скромность, целомудрие и внешнюю закрытость, звучат призывы лирического персонажа к объятиям и поцелуям – но это в поэтической традиции Ирана. Надо знать, что поэзия имама глубоко символична, и за образами земной красоты, любви и вина открываются иные горизонты и глубины, философское постижение Бога, сущности бытия и смерти», - написал Г. Литвинцев в предисловии к подборке стихов. Приступить к переводам его подвигла поездка в Иран, посещение мест, связанных с жизнью и деятельностью руководителя Исламской революции. Составители сборника «Баде-йе эшк» характеризуют творчество Хомейни как «откровения мистика-поэта, фиксирующего свои состояния» и «отказывающегося от изощренной техники стиха и рифмовки». Стихи имама по стилю и языку близки к образцам классической персидской поэзии. Сам он отзывался о своих стихотворных опытах как о ничтожных подражаниях великим мастерам. Однако это – мнение автора, лишь свидетельствующее о его скромности и высокой требовательности к самому себе. Поэтическое наследие Хомейни заслуживает пристального внимания уже потому, что лирика по самой своей природе является самым чутким отражением человеческой души, с которым не сравнится ни богословие, ни философия, ни тем более политическая деятельность. Неслучайно все великие духовные учения передавались в образном, поэтическом изложении, отражающем живую стихию духа, еще не застывшую в строгой рациональной форме.
Однако, постигая эту «сверхреальность», едва ли возможно воссоздать биографические и исторические обстоятельства жизни и деятельности Хомейни. В его «Диване» есть, конечно, поэтически зашифрованные намеки на политическую ситуацию, строки, навеянные некоторыми событиями, обращенные к родным, посвященные памяти сподвижников. Но не они определяют суть творчества.
В поэзии Имама реален только Бог, остальное же – метафора Его бытия. При таком понимании газели духовного наставника иранского народа воспринимаются как непрестанный поиск Истины, трудное восхождение к её вершинам, духовные открытия на горном пути, как поэтическая исповедь и завещание.
источник:
Iran.ru
диван имам Хомейни
Имам Хомейни и учение Пророка
Мехрдад Авеста
Большая речь имама Хомейни в связи с трагедией 15 хордада 1342 года
