Шахид (мученик)

(часть 3)

 

Хейдарбаба, не волнуй души тревожной,

Дороги не закрывай и речки шумной,

Путнику пора в дорогу, ты же не закрой дороги ровной;

Если много говорить, обесценится моё слово,

Станут дешёвыми бесценные жемчужины.

Не хочу писать стихи, чтоб известными бы стали,

А чтецы от удивления поражёнными бы стали,

Не в тетради, а в истории написанными бы стали,

 Понимающим тайны, станут они подарком пусть,

Пусть услышат их, познают правду пусть.

Было мне тогда всего 10-15 лет,

Не терпел я злое время, насилие, гнёт,

Пожелтело лицо моё молодое, увяло,

Но никто, увидев меня, не спросил, нет!

Что со мною? Что случилось? Нет, всё нет!

Зло, насилие поднялись до небес,

Слёзы мои всё катились на землю,

Увидав меня, вдруг застеснялась фиалка,

Загнув голову, всё удивлялась та фиалка,

Как мудрец, всё размышляла та фиалка.

Пришёл день, когда проснулся ото сна народ,

Распознав своё время, понял его весь народ,

А потом, зажглись сердца ярким светом,

Всё прогилое предстало пред глазами в миг,

Сыпал пепел на главу бедный народ.

Посмотрев, сказали: «Так оке жить нельзя,

Тот, кто мужчина, тому отчаиваться нельзя!

Впредь не увянет наша Родина никогда...»

Но увидел: встал пред ним танк - нельзя!

Ты своё считай, а судьба берёт своё всегда!

На завтрашний день тапки пошли па парод,

Сделав бойню, утопили в крови весь народ.

Задушили, загубили, — но убийце это нипочём,

А зачем и знать тану: кем был убитый:

учёный, Иль праведник, иль хороший человек?

А народ сложит теперь песни в память их,

А душа моя скорбит всё в память о них,

Перекликпится с шахидами теперь она,

Отомстить за кровь их - вот

Желание моё!

Повергнуть наземь знамя неверных - вот

Стремление моё!

Эльчин внимательно слушал. Ему очень понра¬вилось это стихотворение. "Иншааллах! Дай Бог, ско- ро достигнешь своего желания!" - сказав, Эльчин встал. За ним последовал и "поэт".

— А что ты читаешь? - поинтересовался он и кив¬нул на тетрадь Эльчина. Тот протянул её "поэту". И он, немного полистав тетрадь, сказал:

— Ты сам написал всё это?

— Нет, это дал мне один человек.

— Хорошие стихи.

Затем начал потихоньку напевать один из них:

За Хусейна будут плакать земли, небеса.

И Пророк наш, Святейший Мустафа.

Эльчин очень поразился. Ведь это же было самоё любимое его стихотворение. Он много раз его напе¬вал. Взяв у него тетрадь, сказал:

— Пойдём немного отдохнём. Завтра тяжелый день...

Отряд Эльчина с "поэтом" попал в окружение. Враги уже убили нескольких их товарищей. Остальные были вынуждены отойти под натиском превосходящих сил врага. Оставшиеся в живых Эльчин и "поэт", вот уже несколько часов храбро сражались, как львы и отправили в ад многих врагов.

Окружение было долгим. К тому же жажда обессилила храбрых защитников. Эльчин хотел сказать что-то "поэту", как трое здоровых солдат набросились на них. Они связали по рукам и ногам бесстрашных молодых, которые были и без того очень ослабленными и утомлёнными, затем потащили их в штаб. Привязав их к двум деревьям, начали зверски избивать их по лицу и голове. В это время один рослый человек что-то приказал. Избивающие остановились. Тот рослый командир подошёл к измученному жаждой Эльчину, который был весь залит кровью.

Командир сказал ему:

— Воду хочешь пить? Эльчин не отвечал.

— Переходи на нашу сторону. Всё дадим тебе. Эльчин прямо посмотрел в его глаза и произнёс:

— Имам Хусейн (ДБМ) изрек: "Унижение далеко от нас!"

А командир, выпучив глаза, смотрел на него:

— Да кто такой Имам Хусейн? Позови его сюда,

посмотрим, что скажет...

Эльчин не дал ему договорить. Плюнув кровью в его ужасное лицо, воскликнул:

— Эй ты, свинья! Не смей произносить Святое имя Имама поганым ртом!

Два-три солдата накинулись на Эльчина. Но командующий знаком руки повелел им отступить. Затем, отцепив от ремня длинный острый нож, схватил за волосы Эльчина. Процедил сквозь зубы:

— Вот этим же ножом отрежу твою голову!

А Эльчин посмотрел вдаль духовным взглядом и произнёс:

За Хусейна будут плакать земли, небеса.

 И Пророк наш, Святейший Мустафа.

Офицер приставил кинжал к горлу Эльчина. "Поэт" отвернулся. Он не мог смотреть на это. Вдруг он увидел, что убийца, держа в руке голову Эльчина, подошёл к нему. Подняв голову, он начал держать её прямо перед глазами "поэта".

— А ты что говоришь? Получил ли урок от этого? -

и показал на голову.

А "поэт" взглянув на голову героя, печально произнёс:

За Хусейна будут плакать земли, небеса.

И Пророк наш, Святейший Мустафа.

Рослый командир с ужасом смотрел на него. Откуда исходил дух отваги в этом хилом, худом юноше? Он не мог понять этого. Быстро откинув отрезанную голову в сторону, он схватил за волосы поэта. В одно мгно¬венье отрезал и его голову. Затем приказал, чтобы отрезанные головы воткнули на кол. Потом, подняв их,укрепили на высоком холме. Рослый взяв микрофон в руки, начал выкрикивать:

— Эй! Вы там! Видали, что я сделал с этими двумя? Вас тоже ждёт такая участь!

Только он это сказал, как вдруг с противоположной стороны раздались многочисленные голоса. Они те¬перь звучали как единый, могучий, боевой клич:

За Хусейна будут плакать земли, небеса.

И Пророк наш, Святейший Мустафа.

Рослый командир оробел и поспешил назад. Он заткнул уши, чтобы не слышать эти слова. Но не смог. Этот клич, этот голос всё возрастал и возрастал; он звучал как боевая канонада, - другие бойцы тоже примкнули к нему.

Только теперь убийца осознал, что проиграл битву. Потому что, он узнал и понял, что до тех пор, пока Священное Имя Имама Хусейна (ЦВМ) будет на устах народа, их родина ещё будет воспитывать таких сыно¬вей, как те бесстрашные герои, кому принадлежали эти отрезанные головы.

Шахид (мученик) (часть1)

Шахид (мученик) (часть2)